Сеть маршрутов

Оленеводы, приписанные к райцентру Яр-Сале, поселкам Сюнай-Сале и Новый Порт, составляют самую многочисленную группу кочующих хозяйств с 200 тыс. оленей — ядро современной оленеводческой системы Ямала. Это сообщество оленеводов «ярсалинской тундры» покрывает кочевьями львиную долю полуострова и образует его оленеводческую кочевую магистраль. Их маршруты протяженны, достигая в год до полутора тысяч километров, весной и осенью проходят близко друг к другу, создавая иногда (особенно в тумане и пурге) угрозу смешения стад.

Подпись к фото в процессе

Восемнадцать бригад МОП «Ярсалинское» и частники соблюдают последовательность северные-средние-южные уже на старте весенних перекочевок, выходя на переправу через Обскую губу. В этом порядке они выстраиваются на День оленевода вокруг райцентра Яр-Сале, а затем снимаются со стойбищ и отправляются на каслание к отельным и летним пастбищам. Кочевья растягиваются по всему Ямалу и расходятся веером ближе к морским берегам. Пройдя по льду Юрибей, северные кочевья разделяются на левые северá (направляющиеся к Харасавэю и Карскому берегу) и правые северá (идущие в сторону Сё-яхи, к Обской губе). Средние занимают удобные пастбища в центре Ямала, южные после ухода северных и средних выбирают пастбища в южной тундре.

Схемы миграций ярсалинских бригад

Северные бригады и частники — самые многооленные и мобильные. Их летние пастбища считаются самыми безопасными и удобными для нагула оленей (пастухи называют такие приморские пастбища с обилием корма и минимумом гнуса «оленеводческим раем»). Считается, что олени северных и южных стад по-разному держат маршрут: северные олени идут только вперед, не сворачивая в стороны (по словам пастухов, «их невозможно повернуть»), и они так спешат, что подгонять не надо, напротив, приходится «дер- жать стадо с головы». Пока олени северного стада не дойдут до моря, их не остановить:

«Пока он не увидит это море, он голову обратно не повернет». Впрочем, простояв всего два-три августовских дня у моря и насытившись морской солью, стадо разворачивается в обратный путь. Средние и южные бригады по-своему решают проблему обилия гнуса на юге тундры, выбирая высокие холмистые, обдуваемые ветром места. Их преимущества состоят в обилии рыболовных угодий, в том числе на озерах Яро-то и Нёй-то, досягаемости (независимо от капризов погоды) весенних отельных пастбищ. В целом бригады и частники образуют динамичную сеть кочевий, расходящуюся на летние и зимние пастбища, а в межсезонье сплетающуюся в поток касланий.

Ритмограмма кочевий

В течение года 17-я бригада совершает около 80 перекочевок (на маршруте общей протяженностью 700 км), 10-я бригада — 110 перекочевок (1 300 км), 6-я — 120 (1 500 км). В течение года кочевье от 80 до 120 раз превращается в стойбище. Зимой перекочевки редки, а сто янки длительны, и кочевье «отдыхает» (так о зимнем состоянии, несмотря на все его трудности, говорят оленеводы). Весной стоянки коротки, перекочевки стремительны и протяжены, кочевье движется к весенне-летним пастбищам; поздней весной стадо «телится» и резко снижает скорость движения, а летом спокойно «пасется» (это главный сезон нагула в году). Зимой средняя длительность стоянки в лесотундре — месяц (или полмесяца; иногда стойбище всю зиму стоит на одном месте), весной — 1–3 дня, летом и осенью — 3–5 дней. Длина перекочевки в среднем составляет 9 км (от 5 до 20) и зависит как от ситуации (пере- валка через Обскую губу достигает 80 км), так и от режима окарауливания стада: ран- ней весной кочевье мчится на предельной скорости, делая «прыжки» по 20 км; поздней осенью оно следует за стадом (иногда при раздельном «бесчумном» выпасе с разделенным стадом), делая частые, но короткие перекочевки в 5–7 км.

Стойбище. Ярсалинская тундра, 2017

Ритм в кочевье важен так же, как в музыке, но это не отсчет метронома и даже не пульс живого организма, а сложное сочетание био-эко-техноритмов, которые связаны в единую композицию. Ритм этот меняется в зависимости от сезона, маршрута, размера и состава стада, погоды и попутных событий, возраста и темперамента оленевода (к тому же сам по себе человеческий организм — «полиритмичная машина»). Оленевод наделен этим специфическим чувством ритма от рождения, и его отсутствие или замещение создает кочевнику дискомфорт в оседлом уюте. Жить в кочевом ритме означает мотивацию и программу желаний и действий на уровне врожденно-приобретенного инстинкта. Эта чувственно-рациональная программа исполняется в слитном пространстве-времени: путь к лету оказывается дорогой к морю, а зима приближается не только с падением температур, но и со сгущением леса. По традиции, рубежом между зимним и летним кочевьями служит точка сезонной смены караванов (на лето здесь остаются зимние нарты, на зиму — летние).

Кочевье. Ярсалинская тундра, 2017

Эта точка достигается в нужное время в нужном месте; своевременность-уместность этого превращения обеспечивается ритмом кочевий. Способность к кочеванию определяется этим ритмом как поведенческой стратегией: кочевник не просто меняет стойбища, следуя за оленями, он выполняет этот цикл движений так увлеченно и ответственно, словно в нем есть состязательный азарт, и его собственное предназначение немыслимо без этой гонки длиною в жизнь.

Рубеж смены нарт совпадает во времени с переходом от зимы к лету. В ненецкой традиции календарный год делится на год-зиму и год-лето, которые различаются настолько (по погоде, одежде, характеру передвижений и занятий), что считаются самостоятельными годами; оттого в старом ненецком времясчислении количество лет удваивалось. Этот рубеж в календаре называется по (букв. дверь) — так же, как год. Ритм кочевий и выпаса стада летом и зимой заметно варьируют по частоте, протяженности, ориентации на водоемы, учету направления и силы ветра.

Подпись к фото в процессе

В основе ненецкой кочевой традиции лежит принцип динамичной кооперации. Ненецкая семья, даже объединяясь с другими семьями, самостоятельно кочует, ведет хозяйство, совершает ритуалы. Она чередует состояния, называемые по-ненецки ңарава (свободная, отдельная жизнь) и ңомдабава (жизнь в объединении). Семья может в любой момент, собрав своих оленей, откочевать прочь и, по мере надобности, присоединиться к другому стойбищу. Этика родственных и соседских отношений исключает хаотичные миграции и обеспечивает устойчивость стойбищных объединений; вместе с тем, серия сезонных объединений и разъединений составляет обычный цикл хозяйственного и социального взаимодействия. Средняя семья оленеводов (из 5−6 человек, владеющая собственным чумом, караваном нарт и стадом оленей в 300−400 голов) начинает самостоятельную весеннюю миграцию от границы леса в тундру (слова нарава «весеннее кочевье» и ңарава «отдельное кочевье» близки по звучанию и смыслу). На весенний период отела она объединяется с двумя-тремя другими семьями в стойбище (ңэсы; от ңэсянзь — «соединиться, сжаться»); затем, на комарный летний период, образует в составе двух-трех ңэсы «объединенное стойбище» (ңоб' ңэсурма). Осенью она покидает «объединенное стойбище» и, обычно в паре с другой семьей (таха’ва — «направляющиеся в разные стороны» или тэраңу — «выделяющиеся»), кочует из северной тундры к зимним таежным пастбищам. В течение оленеводческого цикла отдельные члены семьи могут участвовать в промыслах линного гуся (летом на угодьях ябтарма), песца (осенью в составе группы ханинеда и зимой в облавной охоте таларава), рыбы (летом в составе группы халямгадабада). Кроме того, на разных этапах кочевания семья вступает в торгово-обменные отношения с морскими охотниками, стойбищами южнотундровых и лесотундровых рыболовов (таңоч, ёртяндер). В общей сложности члены одной семьи в течение года оказываются непосредственными участниками семи-восьми различных хозяйственных объединений, вступают в торгово-обменные контакты с таким же количеством самостоятельных промысловых стойбищ, посещают многолюдные торжища (в далеком прошлом ярмарки, в последние десятилетия совхозные собрания оленеводов в поселках и на факториях). При этом ненецкая семья предпочитает взаимодействовать с другими семьями в стиле временной кооперации, а не постоянной зависимости.

Схемы годичных миграций

В основе ненецкой кочевой традиции лежит принцип динамичной кооперации. Ненецкая семья, даже объединяясь с другими семьями, самостоятельно кочует, ведет хозяйство, совершает ритуалы. Она чередует состояния, называемые по-ненецки ңарава (свободная, отдельная жизнь) и ңомдабава (жизнь в объединении). Семья может в любой момент, собрав своих оленей, откочевать прочь и, по мере надобности, присоединиться к другому стойбищу. Этика родственных и соседских отношений исключает хаотичные миграции и обеспечивает устойчивость стойбищных объединений; вместе с тем, серия сезонных объединений и разъединений составляет обычный цикл хозяйственного и социального взаимодействия. Средняя семья оленеводов (из 5−6 человек, владеющая собственным чумом, караваном нарт и стадом оленей в 300−400 голов) начинает самостоятельную весеннюю миграцию от границы леса в тундру (слова нарава «весеннее кочевье» и ңарава «отдельное кочевье» близки по звучанию и смыслу). На весенний период отела она объединяется с двумя-тремя другими семьями в стойбище (ңэсы; от ңэсянзь — «соединиться, сжаться»); затем, на комарный летний период, образует в составе двух-трех ңэсы «объединенное стойбище» (ңоб' ңэсурма). Осенью она покидает «объединенное стойбище» и, обычно в паре с другой семьей (таха’ва — «направляющиеся в разные стороны» или тэраңу — «выделяющиеся»), кочует из северной тундры к зимним таежным пастбищам. В течение оленеводческого цикла отдельные члены семьи могут участвовать в промыслах линного гуся (летом на угодьях ябтарма), песца (осенью в составе группы ханинеда и зимой в облавной охоте таларава), рыбы (летом в составе группы халямгадабада). Кроме того, на разных этапах кочевания семья вступает в торгово-обменные отношения с морскими охотниками, стойбищами южнотундровых и лесотундровых рыболовов (таңоч, ёртяндер). В общей сложности члены одной семьи в течение года оказываются непосредственными участниками семи-восьми различных хозяйственных объединений, вступают в торгово-обменные контакты с таким же количеством самостоятельных промысловых стойбищ, посещают многолюдные торжища (в далеком прошлом ярмарки, в последние десятилетия совхозные собрания оленеводов в поселках и на факториях). При этом ненецкая семья предпочитает взаимодействовать с другими семьями в стиле временной кооперации, а не постоянной зависимости.

Схемы годичных миграций

Круг контактов семьи в течение года включает несколько десятков (принимая во внимание ярмарки и поселковые съезды) других семей. Этот круг настолько же постоянен, насколько устойчивы маршруты оленеводческих и промысловых миграций. Каждая семья образует свой социальный кластер — подвижную сеть контактов, растянутую между опорными точками кочевий: мядырма (место оленеводческого стойбища), ябтарма (место промысла линной дичи), носилава (место пушной охоты), ёлава (рыболовное место), тэмдолава (место торговли). Благодаря частичному совпадению и расхождению кластеров разных семей общество ненцев представляет собой социальную среду с гибкими связями и границами. Кластерная организация имеет свои узлы, где территориально и сезонно сходятся контакты многих семей: летние объединенные стойбища оленеводов и зимние ярмарочные съезды; с ними соотносятся наиболее значимые общественные ритуалы — зимний и летний «срединные дни», зимние гостевания и свадьбы.

На первый взгляд, ритм кочевья удобнее всего измерять стоянками (стойбищами), и тогда ритмограмма будет иметь вид тактов, в которых будет указана длительность статики, а перекочевки окажутся тактовыми чертами. Однако в кочевой традиции путь измеряется не стоянками, а собственно касланиями (перекочевками), и в этом варианте в такте будет длительность-протяженность перекочевки, а стоянки станут тактовыми чертами. Впрочем, те и другие состояния по-своему важны, поскольку стойбищная статика лишь по отношению к форме караванного движения выглядит остановкой, и на стойбище активируются иные формы динамики (например, женская мобильность, активация распакованных вещей и др.).

кола

Движение оленей и оленеводов

ЧУКОТКА

Стада и бригады Чаун-Чукотки

«Круглый» год бригады № 3